Эротическая драма «Зверь». «Маша и медведь» для взрослых?

Француз польского происхождения (фамилию не обманешь) Валериан Боровчик пришел в кинематограф в 1946-м, сразу же после окончания войны. Однако ж в «новую волну» он попал лишь косвенно, вплоть до конца шестидесятых снимая короткометражки (в том числе мультипликационные), которые хоть и пользовались успехом у критиков, но большой славы своему автору не приносили.

Двадцать лет Боровчик клепал краткие опусы с внятно читаемым социальным и эротическим подтекстом и абсурдным, иногда слишком завуалированным, юмором, пока успех его полнометражной ленты «Гото, остров любви» не определил всю его дальнейшую карьеру в кино.

К слову, «Гото» в плане наглядной демонстрации человеческих пороков был весьма скромен и робок, но Боровчик, почувствовав страсть к исторической тематике, уже не мог остановиться. И если его «Бланш», обласканная призом экуменического жюри Берлинского кинофестиваля, могла считаться учтивой и нравственной исторической драмой, то вышедшие двумя годами позже «Аморальные истории» стали его первым и полноценным опытом в эротическом жанре. А затем «Остапа понесло». В 1975 он снимает свою версию знаменитой истории про красавицу и чудовище, эротическую драму «Зверь» (La bete), которая по праву считается одной из самых вызывающих и эпатажных лент французского кино.

…Потомок знатного рода, маркиз Пьер л’Эсперанс, оказался в непростой ситуации. Его единственный наследник мужского пола, сын Матюрен, рискует остаться последним в генеалогическом древе некогда уважаемой дворянской фамилии. Ситуацию усугубляет не только асоциальное поведение самого Матюрена, которому глубоко начхать на продолжение рода, но и то, что над семейством л’Эсперанс нависло давнее проклятье. Виной всему их прапрабабушка Ромильда, которая еще в эпоху высоких париков и тугих корсетов до смерти затрахала в приусадебном лесу «неведому зверушку», после чего по округе поползли слухи нехорошего свойства.

Кто прошлое помянет, тому глаз вон, считает маркиз, поэтому вопреки воплям дядюшки-инвалида и общественному мнению собирается устроить выгодный союз своего сына-алкоголика с богатой американкой Люси Броадхерст. Люси, к слову, тоже находится в стесненном положении, ибо ее опекунша-тетя поклялась на смертном одре своему брату, что выдаст племянницу замуж в течение полугода. А тут такое счастье — подвернулся жених, у которого папа-маркиз, дядя-кардинал и особняк в живописном месте. Правда, дядюшка что-то не спешит присоединиться к счастью будущих молодоженов, да и обстановочка в фамильном гнезде л’Эсперанс не располагает к надеждам на светлое будущее пары, но кому есть дело до молодых, когда речь идет о спасении чести и репутации рода?. .

С самых первых кадров, в которых Боровчик смакует все подробности спаривания лошадей, авторы как бы дают понять зрителю, что название фильма — это не просто метафора. По ходу сюжета авторы еще не раз подтвердят свое намерение шокировать публику, поэтому финал картины можно даже считать закономерным. С этой точки зрения к Боровчику никаких претензий и быть не может: при всей своей склонности к эпатажу, он последователен и точен в построении сюжета, выписывании характеров и поддержании интриги.

Другими словами, при всей своей визуальной невоздержанности, лента Боровчика получилась цельной и даже ироничной. Но совершенно неудобоваримой для ценителей готических романов и салонных мелодрам в типичной трактовке, ибо авторы не только жестоко издеваются над общепринятыми канонами поведения, но и намеренно провоцируют аудиторию. Вольно используя в сценарии «Зверя» повесть Проспера Мериме «Локис», француз отважно вторгся на территорию фильмов для взрослых, закономерно навлекая на себя гнев той части публики, которая если и приемлет подобные извращения, то только за закрытыми дверями своих внешне респектабельных убежищ.

Разумеется, Боровчик несколько перегнул палку. Одно дело наблюдать за оргиями в «Калигуле» или эротическими фантазиями Эммануэль, но, простите, выпускать на большие экраны зоофилию? Зрители были готовы простить автору его неумеренные сексуальные эскапады в «Аморальных историях», ибо там запретные темы были изящно воткнуты в нить повествования и были жизненно необходимы для объяснения причин и мотиваций персонажей. «Зверь», кстати, изначально планировался в виде одной из новелл для «Аморальных историй», и думается, будь эта история сокращена до пятнадцати-двадцати минут, она бы сильно выиграла в динамике.

В эпоху расцвета сексуальной революции в Европе Боровчик, что называется, оказался на гребне волны. Его смелость в удержании кадра, его визуальный талант кинематографиста позволили французу на мгновение приковать к своей персоне пристальный взгляд общественности. Да, его картины не стали международными хитами, в отличие от той же «Эммануэль», но сделали весомый вклад в развитие жанра. И если бы не излишняя прямолинейность Боровчика в своих попытках угодить тайным страстям аудитории, то, возможно, его опусы, и даже мрачноватый и безысходный «Зверь», могли бы стать классикой эротического кино. Но не стали.

Нынешнего зрителя, видевшего в Интернете и не такое, вряд ли особо удивит визуальный ряд. Тогда же, в 70-х, появление «Зверя» в прокатной сетке кинотеатров вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Логично предположить, что ленту запретили к широкому показу после нескольких дней проката, и с тех пор сие творение можно с трудом разыскать лишь в недрах Сети. Мне эта картина случайно попалась на глаза в те далекие времена, когда подобные фильмы еще периодически демонстрировались на частных телеканалах.

Должен отметить, что впоследствии Валериан Боровчик остался верен выбранной стезе и еще не раз пытался повторить успех своих первых опытов в полнометражном кино, но, увы, то ли времена изменились, то ли стиль автора успел приесться, но его историко-эротические опусы перестали будоражить. На всем протяжении семидесятых-восьмидесятых режиссер и сценарист продолжал снимать свое кино, но в рамках направления уже не смог сказать ничего нового.

Его работы все больше скатывались к пошлому и ничем не оправданному действу, а в конце своей кинокарьеры Боровчику даже пришлось зарабатывать на хлеб насущный, снимая очередное, никому не нужное, продолжение «Эммануэль». Его последним фильмом стала драма с элементами детектива «Королева ночи» (1987), после чего режиссер навсегда завязал с кинематографом.